фото автора
Проводим собрание-летучку. На повестке один вопрос: как поступать дальше?
Места для лагеря на этой стороне нет, необходимо пробираться на противоположный берег по небольшой долине — через ручей и огромные камни.
Южнее просеки, метрах в пятидесяти от места, где мы сейчас стоим, проходит старая дорога. Там хотя и заболочено, но участок ровный и без камней. А значит, там пройти намного проще, чем здесь. Сейчас у нас основное оправдание – мы остались без связи с «большой землей». Приходиться рассчитывать только на свои силы, а их придется поберечь. До населенных пунктов еще далеко. Поэтому поступать мы должны так, чтобы наименьшим образом подвергать себя всевозможным рискам.
Доводы (на наш взгляд) достаточно убедительные, чтобы победить некоторые принципы.
 |
По машинам!
Берем чуть южнее и штурмуем болото. Выходим на остатки гати.
Первым на прорыв идет «Десятка» Олега Булгакова. Он «пролетел» над болотом сколько смог. Вязнет в топкой жиже. До ближайшего леска далеко. За что «лебедиться»? Тянуть веревки до берега – тяжело и долго. Вот если протянуть машину еще метров десять вперед, то она может выскочить на «сухой» участок. А здесь за нее смогут уже «якориться» все последующие. Но как его самого вытянуть?
Решаем делать «якорь». Для этого распиливаем валяющиеся в болоте остатки телеграфных столбов. Берем бревна покрепче и потолще. Закрепляем их между огромными валунами, лежащими по краям «дороги». Цепляем к бревнам лебедку «Десятого» и для дополнительной опоры сами упираемся в бревно. Натяг лебедки. Чувствуем усилие на тросе. Бревно скрипит, но держит. Держат валуны. Упираемся в бревна и мы. Задумка срабатывает — машина понемногу начинает двигаться вперед. Метр, два… Вдруг натяг троса резко ослабевает, бревно «отпружинивает», чуть не свалив живые упоры на землю. Отлично, это значит, что машина пошла своим ходом. Вылезла!
 |
Теперь за нее могут цепляться остальные.
Но сначала им надо постараться подъехать к нему своим ходом как можно ближе. Хотя бы на расстояние длины троса лебедок.
Проходит участок наш «Командор». На первых метрах помогаем ему мостками. Дальше он «вытягивается» сам, на лебедке.
На болоте вылезает «неприятность» на «Аболтусе». Стоит ему пустить лебедку, как мы слышим сильный скрежет. Что это за звук? Сначала считаем, что, как обычно, срезало шпильку; но уж больно звук какой-то странный. Пилот лезет разбираться и с прискорбием сообщает, что на лебедке лопнул корпус редуктора… Очевидно, корпус лебедки получил повреждение, когда «Аболтус» отважно пробивал себе дорогу на склоне и чуть не «улетел». Все, лебедки на «девятке» нет!
«Командор» с «Десятым», развернувшись, в две лебедки вытаскивают его к себе, на сухое.
Следом, раз уж развернулись, перетягивают УАЗ’ик и «недоприводную» заднеприводную «Ниву» Игоря Ситникова.
Практически в темноте добираемся до ровного и сухого места на берегу, где можно развести костер, поставить палатки и приготовить ужин.
Этот день был, пожалуй, самым сложным и самым драматичным из всех дней путешествия. Мы преодолели какие-то два километра, на которых нас постигла целая череда поломок и потерь. Но была и искренняя радость. Мы прошли, пожалуй, самый сложный участок – перевал Цаган-Тологой. От него до «Пограничного» уже рукой подать. И сейчас нас ждет участок с относительно преодолимым рельефом.
Дальше, за кордоном «Пограничным», будет еще один сложный участок, но он намного проще пройденного нами сегодня. Да, и где-то там должна быть дорога.
 |
Вторник, 24 июля. На душе легкость и спокойствие. Скорее всего, это результат отсутствия телефона. Теперь мы «знаем, что надо делать»… Решаем, частично, сложные подъемы объезжать. Такая возможность есть. Предполагаем, что первое время нас искать не бросятся, и пока этого не случилось, мы должны проехать как можно дальше, навстречу едущим к нам ребятам.
Идем по долине. Жаркий и сухой день. Нам повезло, что стоит такая погода. Болота подсыхают, ручьи мелеют. Но в сорокоградусную жару тяжело людям и технике.
Около обеда, преодолев от места ночевки примерно пять километров, выходим к Менжекену — реке, пересекающей Монголию и Россию. В верховье это петляющий широкий ручей. Бурлящий в низовье, здесь он дарит нам и нашим машинам свою прохладу.
Небольшая остановка. Купаемся, заполняем канистры кристально чистой водой.
И снова в дорогу.
Едем то по пограничной, то по телеграфной, пропиленной под столбы связи, просекам. Удивительно, но телеграфные просеки «чище» пограничных — на них мало деревьев и кустарников. И главное – нет высоких пеньков. Нужно только тщательно следить за болтающимися на ветках деревьев или валяющимися на земле проводами.
Особых сложностей этот день не принес. Подъемов было немного, болота наполовину сухие плюс множество вариантов их объезда. Конечно, найти эти варианты стоило труда штурманам. Но все же это было лучше, чем «возня» в болоте с бесконечным разматыванием и сматыванием лебедок.
В целом день прошел без особых происшествий – в работе и неспешности. Преодолели целых десять километров! Правда, все просто быть не могло. Вечер, зимовье «Пограничное», метрах в семистах от нас. Это финиш очередного нашего экстремального этапа. Как-то так получается, что коллективно сдают нервы. Болото большое, очень сложное. Вроде надо всем морально собраться и дружно идти на прорыв, но… Выходит «возня». Сплошное ворчание и недопонимание…
Долго ищутся варианты объездов. Штурманы отправляются в разные стороны. Найдена старая гать. Просмотрен объезд через дальнюю гриву. Но принимается вариант ехать прямо от места, куда мы подъехали. Этот вариант «поддерживают» несколько столбов, идущих через болото. Первый — метрах в семидесяти от нашего берега. Если что, можно цепляться за него.
Штурманы устали и ворчат; мол, зачем нужна была долгая разведка?..
Но все понимают, что даже если и есть участки проще, то пока к ним подъедем, уже стемнеет. Первым пошел «Десятый». У самого берега глубокие промоины. Забрасываем их брусками, отпиленными от валяющихся на берегу столбов. Выкладываем мостки. Ломаем деревянные. Топко и глубоко. Мощный LandCruiser своими 35-Mickey Thompson основательно «разбуравливает» берега. Зацепиться сразу за далекие столбы не получается. Необходимо развернуться на болотистом участке, чтобы (сберегая лебедку) тянуться по прямой.
Минут через сорок наша задумка удается. Булгаков «вытягивает» свою машину на сухой участок, к столбам.
Теперь он возвращается, чтобы помочь провести вторую машину. «Штурманит» болычевским «Аболтусом». Но из-за того, что все «на взводе», никто никого не слушает. Все делают, что кому заблагорассудится. Это было как общее помешательство. В итоге Женя, заезжая в болото, не рассчитал траекторию и скорость. Он «роняет» машину в болото, со всего маху бьется правым колесом о землю и гнет… рулевую тягу. Приехали… Колеса в «кучу», никуда уже ехать нельзя. Надо править тягу.
Приступаем к ремонту. Это происшествие как рукой снимает командное «раздолбайство». Из-за неаккуратности страдаем все. Пораньше бы нам собранности и спокойствия – уже наверняка ставили бы лагерь у зимовья. У нашей финишной точки очередного этапа…
 |
А теперь вот возимся, снимая тяги, прилагая изрядную долю умственных и физических усилий всего мужского состава.
Придав рычагу «ровный вид» и установив обратно на машину, едем к кордону. О геометрии колес и точном развале-схождении пока можно не беспокоиться. Скорости здесь небольшие, а поэтому главное, чтобы машина шла своим ходом.
Этот случай всех «встряхнул». Свое поведение мы осознали и подобного больше не допускали. Когда все гладко, то невольно расслабляешься. А расслабляться еще рано!
Ночуем на просеке. Вот он, финиш нашего второго этапа экстремального прорыва. К этому месту мы стремились – от этой точки, по словам «охотника», должна была быть дорога. Но, как мы уже сейчас знаем, ее нет. Впереди же, по сообщениям от наших людей в Мензе, нас ждет каменный мешок. По опыту предполагаем, что непроходимого «мешка» нет — местные если сами не ездят то и другим не советуют. Тем не менее, ждем встречи с бОльшими трудностями, чем были до этого. Радует, что мы за сегодня уже на десять километров стали ближе к Мензе. И еще — через несколько сотен метров мы свернем вглубь Российской территории, подальше от пограничной просеки. Мы уходим от границы, чтобы к ней уже не возвращаться.
До заветной Мензы около сорока километров. Минус четырнадцать, проверенных Бахой, «проездных», километров. Итого — около тридцати «категорийных». Уже совсем немного!
Среда, 25 июля. Перед тем как ехать дальше, идем на «экскурсию» на заимку. За эти дни путешествия «Пограничное» стала для нас культовым местом. Меккой. Мы спали и видели ее во сне! В роли экскурсоводов выступают побывавшие здесь несколько дней назад Олег Булгаков и Евгений Болычев.
Идем по тропинке, примерно метрах в ста от просеки, выходим на небольшую поляну. На дальнем ее краю стоит бревенчатый домик. Крыша — полусгнившие доски, дранка, куски какой-то пленки. Заходим внутрь. Топчан. У стены — стол с керосиновой лампой (есть ли в ней керосин, мы не поинтересовались), печка-буржуйка. Полочка. Два затянутых полиэтиленовой пленкой окошка. На всем — слой пыли и паутины. По всей видимости, люди здесь не частые гости.
 |
С интересом изучаем местный артефакт — настенное дембельское творчество. «Сокол и друг Аким. 1978 г.», «96-98. Белгород — Клыков В.М.», «Уз.ССР-91, Хасан» и много других. Определяем самую старую надпись: «Мязин(м)1961-Х и друг Назаренков». Наверное, она была сделана в те годы, когда происходил перенос границы и на этом месте был организован пограничный кордон…
В память о своем пребывании «инсталлируем», а по-русски – приколачиваем над столом нерабочую (лежала на панели под лобовым стеклом и, видно, расплавилась на солнце) компьютерную клавиатуру. Оставляем записку о том, что «мы были здесь 25 июля 2007 года, продолжаем двигаться по Кумыру на Мензу».
 |
Возвращаемся к машинам. Часть команды собирает лагерь, другие идут на разведку.
Итоги разведки следующие. Проехать напрямую по просеке – невозможно, слишком круто. На ней нет ни звериных, ни пограничных следов. Скорее всего, те, кому надо, ходят по тропе, обходящей склон с южной стороны. Крюк не большой, метров четыреста. Но чтобы проехать здесь на машинах, надо будет изрядно потрудиться. Предстоит понизить боковой крен – скопать в длину метров двадцать склона, под ширину автомобилей. И убрать несколько пеньков.
Машины должны будут скатиться в лощину и попытаться проехать через трехсотметровый участок, заросший густым кустарником и деревьями. Потом надо постараться выйти из лощины на старую дорогу, которая в этом месте заходит с Монгольской стороны на Российскую.
| ИТЕРНЕТ 25-го с утра пешая экскурсия к зимовью. За прошедшие 4-ре дня, как тут побывала наша разведка, все без изменений. Разве что одним из оставленных нами пакетиков Maccoffe полакомились мыши. Оставляем в зимовье записку и инсталлируем над столом клавиатуру (нам она уже больше не нужна – клавиатура лежала на панели под лобовым стеклом и подплавилась на солнце, став непригодной). Решаем еще раз разведать маршрут перевала от Менжекена на Кумыр. Гора очень непростая. Конная тропа траверсом режет лесистый склон. Просека винтом круто поднимается на самую вершину. От ЛЭП практически ничего не осталось, тайга взяла свое, и только по остаткам проволоки под завалами можно определить, что линия когда-то была здесь. Ни один из этих путей на машине в лоб не берется. Придется комбинировать и работать. Булгаков О. Полное собрание сочинений |
Скапываем склон. Рубим пеньки топорами (бензопилы бережем: горючего мало). Что можно убрать руками — убираем. Работаем активно, не жалея сил; держимся. А вот топоры не выдерживают. У фирменного «Фискарса» лопается рукоятка. Производители убеждают, что такое невозможно! Оказывается, возможно. И как обычно — в тот самый момент, когда топор так нужен!..
На этом участке очень пригодился опыт Алтайского путешествия — Тюнгур-Иня. Тогда, используя подобную технологию, мы прошли вдоль крутого склона целых 40 километров! Метод испытанный (проверенный).
Кайлом и лопатами подкапываем склон, понижая крен машинам. Пробиваем направляющие канавки. Правые, идущие выше по склону, колеса должны пойти по ним. Канавки будут страховать автомобили — держать «в себе», предохраняя колеса от скатывания и направляя их по заданной траектории.
|
|
Предельно аккуратно проводим все машины. Каждую страхуем «вручную». Поддерживаем, толкаем, отвешиваем… Рискованно проходит высокий Cruiser Prado 90 «Командора». Еле вписывается в «габариты» LandCruiser 80 Булгакова. Протискиваем заднеприводную «Ниву», толкая ее сзади руками. Отвешиваем высоко задирающего передок «Аболтуса». Страхуем УАЗ’ик от резких рывков. От вчерашнего разброда нет и следа. Все получается согласованно и слаженно.
 |
Жара +40°. Работать приходится в плотной одежде, иначе легко пораниться об острые ветки. Солнце в зените, просто испепеляет.
Пройдя чрезвычайно сложный участок, машины благополучно скатываются в лощину. Здесь еще одна тяжелая и трудная задача для штурманов: найти «дорогу». Кусты выше головы, просто заросли. Деревья, ручьи. Как ни странно, даже в таких условиях удается найти… Нет, не дорогу, – «направление»! Это огромная удача. Дорога — это когда едешь примерно прямо. А направление – это когда, объезжая всевозможные преграды, движешься к заданной точке. Найти, хотя бы направление в густейших зарослях — дорогого стоит! Придерживаясь найденной траектории, выводим машины на ровное место, а вскоре и на старую дорогу в месте «пересечения» ее с границей.
Старая дорога то появляется ниоткуда, в виде двух ровных полос-колеи или полусгнившей гати в болоте, то бесследно исчезает, не оставляя даже намеков на свое присутствие. И сейчас, появившись из ниоткуда, она повела нас, отводя подальше от границы, в сторону реки Кумыр.
Преодолев перевал – водораздел рек Менжекена и Кумыра, — идем вниз. Болота, грязи, кочки, промоины, кусты, качающиеся камни… Наше «ритмичное» продвижение останавливают огромные, заполнившие собой долину камни-валуны. Неужели тот самый каменный мешок? Дальше нам не проехать. По крайней мере, на первый взгляд.
Вечер. Мы устали. Представшая перед нами картина угнетает. Все, стоп. Отдыхать! Ночевка. Решать, что делать, будем завтра.
С трудом находим места, чтобы поставить палатки…
Четверг, 26 июля. Утром ситуация выглядит не так печально, как нам казалось вечером. С новыми силами ищем выход из «каменного мешка» и… находим его! Объехать камни можно по ближнему склону.
Очистив проезд от камней-мастодонтов и завалов, загоняем на него машины. Проезжаем один участок. «Нам сверху видно все…». Замечаем, что у противоположного склона, за безымянным ручьем, долина «чище» (без камней). А как насчет воды?
Посылаем на проверку штурманов. Они смело уходят за ручей. Уже можно ходить свободно — везде наша земля, Россия.
Проверив распадок, разведка дает добро на проезд.
Промеряем ручей, определяем брод, перегоняем машины на другую сторону. С того берега нам казалось, что здесь болотисто. Но сухая и жаркая погода сделала свое дело: болото высохло. Можно ехать легко и беззаботно!
Находим следы танкетки. Идем по ним. Три километра вниз!
Небольшая двойная водная преграда. Один брод сложный, с обрывистыми берегами; второй гладкий, по мелкой гальке… Никаких камней – катись хоть боком…
Девяностоградусный левый поворот, и из распадка мы выкатываемся в небольшую долину. По которой, не встречая практически никаких преград, идем до самого Кумыра. Восемь километров легкой дороги. Славно!
Вот и Кумыр! Он должен вывести нас к Мензе!!!
У реки плотное дно. Мелкие ровные камни. Можно спокойно ехать по руслу.
 |
Но мы пока не спешим «седлать железных коней» — купаемся. Отмокаем от жаркого дня. Особенно полезны водные процедуры штурманам. Они шли, а порой и бежали легкой рысцой перед машинами, оценивая дорогу, проверяя ее «качественное состояние» все эти восемь километров!!! Да в плюс сорок…
Еще с километр едем по руслу сильно петляющего Кумыра.
Хорошая «водная дорога» заканчивается, на дне появляются большие камни. Надо выбираться на берег.
С одной стороны реку поджимают скальные выступы, с другой — видна заросшая пойменная излучина. Ищем выезд на проездную сторону. Лезем на нее через огромные береговые камни.
Немного едем по берегу. Снова нужен брод: впереди — выступающие в реку скальники. Перебираемся на другой берег и через несколько сот метров тормозим у ручья, впадающего в Кумыр. Большие камни, промоины. На той стороне ручья — высокий бугор; вал.
Вечереет. Разведка из штурманов сбилась с ног в поисках проезда. Предлагает два относительно спорных варианта. Первый – объехать «засадное» место по реке, второй — «ковыряться» по кустам через промоины. Одинаково плохо.
Булгаков на свой страх и риск, надеясь только на силы своего экипажа, съезжает в реку в попытках объехать камни и выбраться на берег с той стороны ручья. Это трудно и сложно. На берегу — большие камни плюс высокий вал.
Куликов с оставшимися силами команды готовит проезд через кустарник и промоины.
Ночь накрывает обе группы. Рокот моторов, переговоры по рации и огоньки фонариков тревожат чернильное таежное безмолвие. Штурмы идут в полной темноте.
С большими сложностями Булгакову удается вырваться из речного плена. Теперь он пытается пробиться к точке, куда уже, с огромными усилиями, провели через десяток промоин первую машину.
Кажется, время остановилось. Сколько времени ушло на проводку каждой из машин — непонятно. После такого трудного и длинного дня, да еще ковыряться в ночь. Никаких сил у нас просто нет!
Но вот уже за первой машиной протянута «Нива», за ней «Аболтус»; почти проложена дорога для УАЗ’ика. Время около трех.
Булгаков совсем рядом. Ему остается лишь преодолеть вал, но… Машина встает! Кончился бензин. Горючего в баке так мало, что на склоне топливный насос не может его прокачать. Мы все давно ждали этого момента, гадали, кто станет первым, и вот…
Экипаж оставляет машину. Необходимые личные вещи переносятся в лагерь. Четыре другие машины уже на поляне, на высоком сухом месте. Не зря мучились. Да и для палаток места отличные… Не то, что в болоте. После такого штурма надо бы хорошенько отоспаться.
Пятница, 27 июля. После «отсыпа» оцениваем по достоинству место под лагерь и, успокоившись, осмысливаем положение. Хорошо, что проехали вчера, а то стояли бы сейчас в болоте и думали, как проехать… На ровном и сухом все-таки легче рассуждать о «светлом» будущем.
Валя и Игорь Куликовы уходят на разведку по тропе, идущей вдоль реки.
По этой тропе уже можно добраться до поселка. Здесь ходят охотники, рыбаки, пограничники. Находим следы «свежего» костровища и несколько окурков. Это следы людей! Возможно, местных жителей…
Вытаскиваем «Десятого». Заливаем в бак все остатки горючего, литров пять. Не помогает: машина стоит, высоко задрав нос, и насос не может подхватить топливо. Надо вытягивать его на ровную площадку. Подгоняем УАЗ’ик, лебедкой через блок тянем-потянем. Вытянули…
Пока возимся с вытаскиванием машины, над нами пролетает вертолет… Сначала мы слышим усиливающийся шум над рекой. Затем, вынырнув из-за сопки, над нами проноситься вертолет. Низко и быстро… Надеемся, что нас увидели, мы в красных майках, на открытом месте. Но вертолет прошел над рекой и скрылся за поворотом… Ждем, что вернется; увы, напрасно.
«Баха» нам говорил, что пограничники регулярно совершают облеты своей территории. Еще неделю назад он обещал передать с ними продукты и горючее. Получается, что наше горючее улетело… А может, это уже нас ищут? Тогда должны вернуться. Интересно, за какое время они пролетят тот путь, который мы преодолели за почти двухнедельное путешествие?
Возвращаются Куликовы. Проводят совет. Прошли они километра три вперед. Никаких каменных мешков на этом участке нет. Зато полно деревьев, узких мест между рекой и склоном. Ничего непреодолимого, но работы много.
Жаль, закончились горючее и продукты. Решаем от этого места снаряжать экспедицию в Мензу. До поселка около 20 километров. Надеемся найти в нем «Баху» и «Диверсанта». И главное – дать о себе знать на «большую землю», успокоить всех – мол, живы и здоровы, все нормально.
В Мензу пойдут семь человек. В лагере останутся Куликовы, Аня Фомина и Юля Булгакова. Они будут готовить проезд для дальнейшего продвижения машин. Разведают и по возможности подготовят проезд через реку Кумыр. Петляя с берега на берег, можно объехать несколько трудных мест.
Те, кто идет в Мензу, набирают в рюкзаки канистры, пластиковые бутылки, теплые вещи. Возможно, заночуем в поселке. Утром пойдем обратно. Заодно посмотрим: где, куда и как нам предстоит ехать. Берем с собой портативные рации. Будем поддерживать связь с лагерем, а потом — с группой поддержки.
…С группой, направляющейся в Мензу и находящейся уже примерно в трех километрах от лагеря, по рации связывается «Командор», Куликов. Сообщает, что есть радиосвязь с Павлом Бабиным, «Бахой»! Он выдвигается навстречу идущим в поселок и скоро подъедет к месту выхода с тропы. Также «Баха» сообщил, что группа поддержки «Вадикана» сегодня приехала в Мензу и сейчас едет с ним… Вот это новость!!! Всех нас охватывает чувство восторга, радости, победы! Мы смогли пройти самый сложный участок. А оставшийся путь, с такой поддержкой, — дело времени! С нашими парнями никакой «каменный мешок» нам не страшен! У нас будут горючее, продукты, свежие силы. Выберемся из тайги за считанные дни…
Сразу стало легче идти. Понимаем, что все уже заканчивается.
Выходим с тропы на нормальную двухколейную дорогу. От этого места до Мензы меньше десяти километров.
Наша переносная рация ловит «Баху». Договариваемся о месте встречи.
Ждем «гостей», развалившись в стожках свежескошенного сена. Класс!
Подъезжают «Баха» и младший «Диверсант» Алексей Шифрин, с ними несколько пограничников. Встречаемся, обнимаемся. Алексея не видели почти две недели, Бабина подольше. Пограничники рассматривают нас как ненормальных. Они правы: ну какой нормальный будет ездить по тайге на машине?..
 |
Бабин разогревает на сковородке гречку с тушенкой. Набрасываемся на еду. Ах, как по-особому вкусен хлеб! Мы не ели его дней двадцать. Вкуснятина! Подчищаем Бабинские запасы: пиво, хлеб, рыбные консервы… Съедаем все, вылизываем сковородку и просим добавки. У него с собой немного, все отправил вертолетом.
Действительно, «вертушка» должна была передать нам продукты и горючее; но пролетела, не заметив нас. Обидно, да? В вертолете находился и старший «Диверсант», Семен Шифрин (кстати, страшно боящийся лететь на «вертушке»). Завтра полетят обратно и доставят нам все необходимое. Теперь они знают, где нас искать.
 |
Подъезжает немного заплутавшая и отставшая «группа поддержки». Две машины, шесть человек – Вадим Сиваракша, его сын Лешка, Дмитрий Петраков, Александр Останкович, Александр Сорокин и Павел Рохин. Они ехали к нам на помощь за тысячи километров. Они мчались, с приключениями, поломками, сложностями к нам на выручку. Это наши, стопроцентно наши парни!..
Разглядывают нас. Смеются:
– Какие же вы худые!
– Правда, что ли? А мы и не чувствуем.
Достают свои запасы.
Привезли для «Нивы» мост, но он оказывается не передним, а задним… Ладно, разговоры шибко говорить некогда. Надо возвращаться. Засветло уже не успеваем, придется идти по темноте.
Берем продукты. У них есть небольшой запас горючего. Берем и его с собой.
Оставляем машины у выхода с тропы. Оставляем одного из прибывших, Диму Петракова, следить за техникой. Остальные пойдут с нами в лагерь. Берем все самое необходимое — сколько унесем. За остальным, если что, можно сходить. Связь между группами уже есть.
Будет приезжать «Баха». Так что все под контролем.
Около двух часов ночи возвращаемся в лагерь. Готовим ужин и откармливаем тех, кто оставался в лагере. Гости угощают нас хлебом! Увеличиваем наши продуктовые нормы. Хотя больше уже, кажется, и не надо. И так хватает…
Суббота, 28 июля. После завтрака распределяем обязанности среди вновь прибывших и приступаем к работе. Просить поработать их не надо, они и так рвутся на «передовую».
Вертолет. Кружит над нашим лагерем. Нас видят.
Мы думаем, что он сядет или зависнет, чтобы спустить нам груз. Но «вертушка» нам на головы, приблизительно с пятидесятиметровой высоты, сходу бросает мешки с продуктами и канистры с горючим. Все это падает в нескольких метрах от нас. Грохот, хлопки. Мешки, ударившись о камни, разлетаются, рассыпая лапшу и крупы по тайге. Рядом, раскалываясь, как орешки, заливая все ценнейшим горючим, хлопаются двадцатилитровые металлические канистры… Одна из канистр падает в трех метрах от УАЗ’ика, чудом не задев ни людей, ни машину…
 |
Особенно эффектно летит вниз 50-литровая канистра с дизельным топливом. Определяем это по запаху, когда эта «пластиковая бомба» задевает верхушку дерева, лопается и разливает все свое содержимое в радиусе 50 метров…
После бомбежки идем собирать небесные подарки. И смеемся, и плачем. Особенно когда вытаскиваем из мешков разорвавшиеся банки с тушенкой, рыбой и кукурузой… Собираем рассыпавшуюся лапшу, рис, горох… Находим расплющившуюся запасную деталь – гранату на Булгаковскую «восьмидесятку».
Собираем канистры. Кое-что внутри осталось – литр, полтора. Аккуратно сливаем в баки. О, чудо: одна из канистр помятая, но целая!
Да, вовремя группа поддержки снизила остроту продовольственного и топливного кризиса. Если бы не они, нам было бы сейчас «и скучно, и грустно, и некому руку…» пожать — за поддержку и помощь.
В одном из мешков находим записку от Семена Шифрина. «Возврат в обратном направлении. Вертолетов больше не будет. В Худжеринге топливо и техпомощь. Звоните чаще». Да мы не против, но далековато же от Худжеринги; а телефона, собственно, уже нет…
Врубаемся в работу. С новыми силами «лохматим» тайгу. «Вадикан» с бригадой — впереди всех. Мы едва поспеваем за ними. Работаем все, но большой помощью это назвать сложно. Еле шевелим ногами. Стараемся побольше отдыхать. Надо подкопить силы, чтобы на следующий день быть уже в строю.
Воскресенье, 29 июля. Ребята подъехали к нам в самый «чувствительный» момент. Впереди был архисложный участок – представьте, что с такой людской силой, мы участок в восемь километров проходили четыре дня! Броды, камни, мощение… И лес, и склоны, и вода. «Каменные языки» до самой воды. Обходы, локальные разведки…
Дымились бензопилы, мялись о камни борта машин, разлетались мосты и мостки…
«Каменных мешков» не было, но идти было действительно сложно. Без группы поддержки нам пришлось бы здесь повозиться больше недели.
Отсчитываем оставшиеся до финиша сначала километры, потом сотни и десятки метров…
Изрядно вымотанные, мы выходим на дорогу.
Понедельник, 30 июля. Приблизительно в 21:00 команда «Сибирского марафона» закончила свой категорийный этап.
Все, впереди дорога!
Мы радуемся как дети. Мы сделали это, мы смогли, мы выдержали! И доказали всем (но прежде всего — себе самим), что мы сила!
Пригодился задний мост, что привезла группа поддержки — как раз на «Ниве» полетел (вдобавок к переднему). За ночь Игорь Ситников меняет старый мост на новый.
Вторник, 31 июля. Утром едем в Мензу. Нас ждут на пограничной заставе, да и посмотреть хочется, что это за поселок такой.
Деревня не маленькая. Местное население живет тайгой (охотой) и натуральным хозяйством. Людей на улицах нет, все на покосах. Сейчас самая «горячая» пора. Надо заготовить сено, пока не начались дожди.
Заходим в магазин, чтобы побаловать себя «чем-нибудь этаким» – конфетками, фруктами, лимонадом. Тем, без чего в тайге запросто обходились. Ну, думаем, сейчас наберем того, о чем так мечтали! Но, получается, что когда все есть — то уже и неинтересно как-то.
Подъезжаем к обнесенному высоким забором одноэтажному деревянному зданию с высокой надстройкой. Застава Кяхтинского погранотряда. На заборах недвусмысленные предупреждения – «Пограничный пост «Менза». Охраняемый объект ПС ФСБ РФ. СТОЙ! СТРЕЛЯЮТ». В нас не стреляют, пограничники нас уже знают, встречались на тропе. Приглашают на погранзаставу. Здесь уже для нас приготовлена баня, которую мы все с удовольствием посещаем. Гостеприимно. Удивляются, как мы смогли проехать там, где и пешком-то не каждый пройдет.
 |
 |
 |
Просят нас домой пока не торопиться. Надо утрясти некоторые формальности с нахождением группы в погранзоне. Предлагают поставить лагерь неподалеку от поселка и немного здесь пожить.
 |
Большой колонной мы едем на берег, где, символично для нас, сливаются две реки: Кумыр и Менза.
Среда, 1 августа – четверг, 2 августа. Проводим два дня в томительном бездействии. Читаем, что про нас писали газеты и интернеты, пока мы были в лесу. Бредятина.
|
Пропавшая экспедиция. «По словам Тюрикова, и администрация, и члены «Диверсанта», и пограничники неоднократно пытались подсказать автопутешественникам возможные маршруты выхода из тайги, но те упрямо выбирают никем не хоженые тропы и потому уже третью неделю, словно партизаны, блуждают в забайкальской глухомани. Надо добавить, что новосибирцы уже изрядно насолили пограничникам. — Прорубили просеку на границе, — пожаловались корреспонденту «Известий» в Мангутском пограничном отряде. — Теперь по ней браконьеры будут в Монголию шастать. Двух джиперов — Евгения Булычева и Игоря Куликова — начальник пограничной заставы «Бальджикан» намерен привлечь к административной ответственности. Вернувшись домой, каждый из них заплатит штраф в размере более двух тысяч рублей. По утверждению пограничников, только наличие загранпаспорта и монгольской въездной визы помогло любителям автопробегов избежать уголовной ответственности за переход границы в неустановленном месте». Валерий Старостин (Чита). |
От всей души смеемся. Спасибо, что в уголовники нас все же не записали…
|
Пропавшая экспедиция. «Оказавшись в затруднительном положении, новосибирские джиперы стали посылать сигналы SOS по спутниковому телефону, который предусмотрительно прихватили с собой. Спасением собратьев вынуждены были заняться члены Читинского Клуба «Диверсант». Правда, для этого им пришлось приостановить свой пробег. Читинцы сначала добрались до отдаленного поселка Менза, а затем тащили через непроходимые дебри 45 километров на себе необходимые заплутавшим путешественникам топливо, продукты и автозапчасти» Валерий Старостин (Чита). |
Классно! Читинцы несли нам на плечах 45 километров горючее и продукты! Спасибо, не поубивали с воздуха…
Но то, что Читинцы спасли нас от голодной смерти и топливной катастрофы, что они собирались на алтайский автофестиваль, но не поехали из-за нас – истинная правда! «Диверсанты», простите нас за это!..
Неподалеку от поселка Менза находится еще один – Укыр. Два поселка рядом. Между ними километр-два. Соединяют их два красивых моста. Один совсем старый, деревянный, уже не используется. Второй новее, железный, клепаный. Удивительно, на краю географии два поселка. Но ничего удивительного на самом деле нет, эти места богаты историей. Здесь когда-то правил барон Унгерн Фон Штернберг, один из руководителей борьбы с Советской властью в Забайкалье. Барон создал свою Забайкальскую республику, свое правительство, свои денежные знаки. Свои законы. Здесь, подальше от Красной России, селились белые солдаты, казаки. Строили поселки.
О прошлом этих мест нам рассказывает Саша Останкович, любитель истории.
Пограничники проверяют наше недавнее прошлое. Нет ли за нами следов перехода границы. Для этого на тропу высылается даже группа пограничников.
Ожидаем своей участи. Как тяжело сидеть и ничего не делать!
Наконец, мы свободны. Можем ехать домой! Но нас все же наказывают — за то, что мы находились в погранзоне дольше разрешенного нам времени. Пишем объяснительные. Платим штраф и… Скорее домой!
Пятница, 3 августа. К вечеру мы уже в Красном Чикое. На подъезде к нему «у бензинов» заканчивается горючее. «Аболтус» едет за топливом для них, 42 км туда и обратно. Привозит. Но по такой дороге вырывает себе передний амортизатор. В магазине запчастей покупает «газовский», вечером перевариваем «ухо».
Ночуем в Чикое. Небольшой ремонт требуется всем.
Здесь есть сотовая связь. Цивилизация, однако.
Суббота, 4 августа. Утром едем домой, в Новосибирск. Вечером мы уже на Байкале.
Воскресенье, 5 августа. Мы под Красноярском. Да, сумасшедшая дорога. Скорость и драйв. Но душой мы еще там, в тайге…
Вторник, 7 августа. Приезжаем в Новосибирск. Знакомые места… Радость и усталость. Заслуженный отдых. Но еще не финиш.
Среда, 8 августа. Торжественный финиш! Душ из шампанского! Все!..
Можно ли уже подводить итоги путешествия?
Уверенно можно сказать, что такого сложного и трудного путешествия в истории клуба еще не было. Такой комфортной, в психологическом плане, команды – не было… Поддержка, умение выслушать и простить – дорогого стоит.
О путешествии было много разговоров. Много слухов — от нелепостей до «суровой» правды. В виртуальном пространстве разразилось целое сражение. По возвращении домой от участников, еще не успевших осмыслить и осознать происшедшее, стали требовать немедленного отчета о своих действиях и поступках. Отвечать на нелепые мифы тех, у кого «от страха глаза велики».
 |
Человек человеку учитель. Это путешествие стало хорошей школой мужества, ответственности, взаимовыручки, дружбы. И это не пустые слова. Мы учились друг у друга. И мы не плохие учителя! Надеемся, что и прилежные ученики! Вместе мы — сила.